Недовольство телевидением сербы высказывают давно. Первые протесты против «отупляющего» действия телеканалов звучали еще в 2023 году, во время протестов после «трагедии в Рибникаре»– тогда старшеклассник устроил стрельбу в школе, убив десять человек и ранив шесть. Именно на телевидение, где бесконечно крутятся низкопробные шоу и разговоры со скандальными звездами вперемешку с чуть ли не ежедневными льстивыми интервью с Александром Вучичем, возлагали протестующие ответственность за рост бескультурья и насилия в подростковой среде.
Особенно доставалось телеканалам Pink, Happy и РТС. Но если первые два телеканала – частные, и претензии касались, в первую очередь, того, что им эфирные частоты дают, а, например, независимому каналу N1, критикующему нынешний режим Вучича и его правящей партии СНС, эфирных частот не достается, то с РТС случай особый. Это – не государственный, а общественный канал. Его финансирование ведется за счет денег общества: каждое домохозяйство, каждая кофейня или отель ежемесячно платят за содержание РТС, вне зависимости от того, есть у них телевизор или нет, минимальная такса – 350 динар (около 3,3 евро) в месяц. Соответственно, как и в случае с BBC, которое также является общественным, граждане вправе требовать, чтобы политика телеканала отражала запросы общества, а не интересы президента правящей партии. Последней каплей стало то, что даже в разгар студенческих протестов, начавшихся прошлой осенью, РТС ни словом о них не обмолвилось. Даже когда речь шла о блокаде автомагистралей или улиц, и гражданам стоило бы сообщить о путях объезда.
Напомню, что сами студенческие протесты начались после того, как 1 ноября на железнодорожном вокзале в городе Нови Сад обрушился козырек над входом в здание вокзала. Этот вокзал только прошел долгую и дорогостоящую реставрацию и когда на вопросы общественности о том, кто виноват в трагедии, власти начали темнить – студенты вышли на улицы и заблокировали университеты. Их требования довольно быстро расширились – протестующие потребовали опубликовать всю документацию, касающейся реконструкции вокзала китайской компанией и наказать виновных. А также заговорили об улучшении своего положения – например, настаивали на увеличении бюджетных мест в университетах.
Примечательно, что студенты сразу отказались от сотрудничества с любыми партиями, хотя оппозиционные политики и участвовали в массовых мероприятиях как частные лица. Это сразу выбило почву под ногами критиков студенческого протеста: хотя Вучич и его однопартийцы регулярно говорят об “иностранном влиянии” на студенческий бойкот, но дальше намеков дело не идет.
В самом деле, студенческие протесты не поддержали ни российские пропагандисты (но, что интересно часть из них, работающая в Сербии, к самим протестам отнеслась с сочувствием), ни европейские политики. Первым, понятное дело, всюду чудятся цветные революции – благо первая такая революция произошла именно на закате Югославии, в 2000 году, покончив с режимом Слободана Милошевича, а предшествовали ей студенческие протесты 1996-97 годов. С Европой сложнее: с одной стороны, европейские политики подчеркивают, что студенческие требования согласуются с принципами, которых придерживается ЕС, с другой стороны – для еврочиновников сейчас важнее наладить диалог с Александром Вучичем и привести Сербию если не в ЕС, то хотя бы к поддержке санкционной политики ЕС в отношении России.
Тем не менее, почти полгода протестов и бойкота обучения привели к небольшим результатам. Да, документация по реконструкции вокзала была опубликована – не сразу, частями, и для ее изучения нужны время и специалисты. Но, например, арестованных по подозрению в причастности к трагедии на вокзале потихоньку отпускают, и пока ни одно открытое дело даже не дошло до суда – не говоря уж о том, что общественности власти так и не представили своей версии причин трагедии. Да, студенческие требования относительно самих студентов удовлетворены – количество бюджетных мест в вузах увеличено, задержанные в начале протестов студенты отпущены, нападавшие на них «титушки” задержаны. Но в целом, надо признать, что власть взяла на вооружение тактику само рассосется» и тянет время, рассчитывая на затухание протестов.
С другой стороны, ставка студентов на отстранение от всех политических сил имеет и обратную сторону. Это не только дало им защиту от обвинений в «подстрекательстве» со стороны оппозиции и объединило молодежь разных политических взглядов – разных настолько, что даже на протестном велопробеге в Страсбург над колонной студентов развивались как флаги Сербии и ЕС, так и российские знамена. Эта отстраненность от политиков еще и лишила студентов возможности формирования политических требований – а чем дольше длились протесты, тем яснее становилось, что речь должна идти не только о частном случае объективного расследования трагедии, но и об изменении политического ландшафта Сербии.
Начиная с того, что страна по конституции является парламентской республикой – однако президент, с помощью своей партии СНС, продавливает назначение таких премьер-министров, которые не являются самостоятельными фигурами. Даже сейчас, когда в результате протестов правительство было отправлено в отставку, Вучич сформировал новый кабинет, в котором лишь треть министров являются новыми лицами – при этом все они строгие сторонники СНС, а премьером назначен врач, эндокринолог-гинеколог, отметившийся лишь участием в пропрезидентском общественном движении. Засилье правящей партии во всем государственном аппарате – это еще одна причина общественного недовольства: практически на любую должность, вплоть до почтальона, назначают членов СНС.
28 апреля правительство сдалось: требование студентов выполнено, принято решение о перевыборах в РЕМ (Регулаторно тело за Електронске Медије) – независимую организацию, контролирующую электронные медиа в стране. На самом телеканале РТС последние две недели студенческие протесты озвучивались ежедневно – трудно было молчать, когда из-за блокады работники канала не могли приглашать гостей и вынуждены были отменить утреннее ток-шоу. Сами работники при этом попадали на рабочие места через окно в подвале здания, что вызвало немало шуток. Конечно, впереди еще борьба за то, чтобы в новый состав РЕМ попали представители студентов и оппозиции, независимые эксперты и реальные представители общественности, но лед тронулся.
А сами студенты начали дискуссию о создании своей партии. Не факт, что решение будет принято – возможно, студенты решат ограничится поддержкой единого списка кандидатов, которые они хотят сформировать на внеочередных парламентских выборах. Пока, впрочем, Вучич категорически отказывается такие выборы проводить, но студенты, похоже, уверились в том, что им под силу продавить такое требование. В отличие от оппозиционных партий, которые, как с горечью отмечаю сами протестующие, полностью разочаровали своей беспомощностью.
Впрочем, говоря “студенты», стоит иметь в виду, что преподаватели и деканы университетов страны имеют в студенческих протестах весомый голос. Именно они, причем, в первую очередь профессора философских факультетов, на которых готовят, в том числе, политологов, сейчас взяли на себя роль создателей идеологии студенческого движения. Александр Кавчич, директор Фонда Алека Кавчича, который собирает деньги для бастующих педагогов, недаром заявил, что сейчас именно образованная интеллигенция сейчас взяла на себя роль гласа народа, которую раньше нес рабочий класс. И это очень интересное явление – переход политической инициативы от профессиональных политиков, претендующих на мандат от «простого народа» к образованному классу, претендующего на создание новых смыслов для всего народа. Так что победа над телевизором – это только начало, а не конец протеста.
