— Согласно недавнему заявлению премьер-министра Мишустина, Россия находится в четверке крупнейших экономик мира. Рост ВВП превышает в среднем рост по другим развитым странам. И это несмотря на санкции, которых насчитывается уже около 30 тыс. Это типичное заявление чиновника, ответственного за экономику - или Россия действительно адаптировалась к международной обстановке?
— Заявление Мишустина о том, что Россия находится в четверке крупнейших экономик мира, — это традиционное для России использование методологии оценки ВВП по так называемому паритету покупательной способности. Я считаю эту методологию крайне некорректной, потому что это, грубо говоря, ухудшенный индекс Биг Мака. Есть такое упражнение среди экономистов: сколько в каких странах стоит Биг Мак.
Почему ухудшенная? Потому что паритеты — это масса: это и Биг Маг, и квадратный метр жилья, и транспорт, и все что угодно. И все это приводит к смешным данным. Если мы будем оперировать паритетами покупательной способности, то у нас крупнейшая экономика будет не США, а Китай, на третьем месте Индия. А вот Индонезия по этим паритетам стоит на восьмом месте, опережая Великобританию, Францию и Италию. Я думаю, в своей жизни вы не встречали индонезийских товаров, но вот эта методология дает такие странные результаты.
Если пользоваться корректной методологией номинального ВВП в долларах, то Россия будет не на четвертом, а на одиннадцатом месте. Примерно с двумя с небольшим триллионами долларов абсолютного ВВП. При этом с 2014 года номинальный ВВП России в долларах стагнирует. То есть, вот он в 2014 году был два триллиона долларов - и сейчас столько же. Вот это корректная методология.
Что касается роста ВВП. Да, он в России «нарисован» выше развитых стран. Но бедные страны традиционно растут быстрее, чем богатые. Поэтому Россия развитой страной по душевому ВВП не является. Она является, в общем, развивающейся примерно с 15 тысячами долларов на душу населения. Для сравнения: это уровень Турции, в то время как, например, в США он составляет свыше 80 тыс. долларов, в Германии свыше 50 тыс. А рост, про который они говорят, что в минувшем году он составил больше 4%, обеспечен как неважными для общества расходами типа производства вооружений до различных статистическими ухищрений — от занижения инфляции до бесконечных переоценок прошлых лет в сторону увеличения. Инфляция около 20%. И ставка рефинансирования не случайно составляет 21%, а не 10% и не 11%, как должна была бы быть в теории, если бы инфляция была 9,5%.
То есть официальная инфляция занижена в два раза. Кроме того, Росстат использует такие странные вещи, как, например, нефиксируемый статистический рост в малом бизнесе. Что это означает? Это означает, что по отчетности предприятий роста нет, а по каким-то умозаключениям Росстат делает вывод, что он есть.
В общем, во-первых, эти цифры официального российского роста ВВП вызывают серьезные сомнения. А во-вторых, для развивающейся страны в этом нет достижения. С высокого уровня всегда расти тяжелее.
Вот таково место России в мировой экономике.
Главный показатель — это подушевой ВВП, в России он составляет, как я уже сказал, 15 тысяч долларов. По этому показателю Россия из стран Евросоюза опережает только Болгарию и ниже всех остальных стран.
А на втором месте должна быть оценка ВВП. Но это два триллиона и 11-е место, а никакое не четвертое.
— Неправильная оценка ВВП — это еще не беда. Есть оценки, которые свидетельствуют: российская экономика на пороге кризиса. Например, правительство России ии вынуждено в третий раз за год переписывать бюджет, увеличивая дефицит, и облагая бизнес и население новыми налогами. При падении цен на нефть и реальной инфляции более 20% Россия стремительно приближается к глубокому экономическому кризису. Что скажите?
— Действительно, цены на нефть упали. И не факт, что они упали только ниже 10 долларов от той цены, из которой рассчитывался бюджет. И никто не может утверждать, что они больше не продолжат этого падения. Потому что какие-то кризисные явления в мировой экономике обычно всегда приводят к падению цен на сырье. Так было в 2008 году, это общая закономерность.
И рост военных расходов приводит к тому, что Россия стремительно тратит свой резервный фонд. За 2024 год объем ликвидных активов резервного фонда сократился почти на 25%. Это выше, чем триллион рублей. Сейчас он составляет 3,8 триллиона рублей.
За три года войны размер резервного фонда сократился вдвое. Было 8 триллионов ликвидных активов на начало 2022 года, сейчас — 3,8.
Раз дела обстоят таким образом, возникает вопрос: на какой еще срок хватит денег для продолжения боевых действий? Видимо, без усиления эмиссионного финансирования бюджета уже не обойтись. Оно и сейчас уже не такое маленькое. Денежная масса М2 за год выросла на 16%. Видимо, речь идет еще где-то о двух годах. При условии, если резервный фонд будет сокращаться теми же темпами, что и сейчас.
Но дело не только в деньгах. По оценкам многих военных экспертов и в России, и за рубежом, количество снарядов, которые используют как российская, так и украинская армия по сравнению с началом боевых действий, сократилось более чем вдвое. Когда все начиналось, то была возможность использовать запасы. Сейчас эти запасы истощаются, в ход идет только то, что производится. А это меньше чем то, что было на начало боевых действий. Так что этот фактор, помимо финансового, тоже имеет смысл учитывать.
Что касается формулировки «Россия стремительно приближается к глубокому экономическому кризису». Я бы сказал, что Россия скорее находится в стагнации. Реальные доходы выросли лишь за счет огромных выплат контрактникам и зарплат в ВПК. Если их убрать, то никакого особого роста доходов населения мы не увидим. Это все тот же уровень, что и на начало 2022 года — зарплаты где-то 40-45 тысяч рублей.
— Армия, ВПК и все, кто имеют отношение к СВО, понятно, выигрывают сегодня, их доходы растут. А кто тогда проигрывает? Есть ведь и другие вещи, помимо СВО, влияющие на экономику страны. Например, дефицит кадров. Он, похоже, и без всякой войны бы случился. Ну и так далее.
— Сегодня очевидно проигрывают и хуже всего тем, кто не является госслужащими, военными, не работает на предприятиях ВПК, в госкорпорациях с их гигантскими зарплатами. То есть это большинство населения. Вот у них как раз зарплаты стагнируют.
Вообще я всегда люблю говорить, что ситуация, когда официально треть расходов бюджет тратится на военно-полицейские цели, то есть на секторах, в которых занято в лучшем случае 5-6% трудоспособного населения, это несправедливо. Но это отражает приоритеты российских властей.
— А что насчет дефицита кадров? Разве он не заставляет работодателей повышать зарплаты?
— Я не очень понимаю, где наблюдается дефицит кадров за пределами армии и ВПК и некоторых «элитных» сфер вроде IT, инженеров, пострадавших из-за массовой эмиграции конкурентоспособных на мировом рынке работников с 2022 года.
Часто как аргумент используется исторически низкий уровень официальной безработицы. Но это лукавый аргумент — ведь официальными безработными числится меньшинство, это те, кто официально обратился за помощью (около 330 тыс. человек). В то время как в России многие миллионы людей «висят в воздухе» — они не числятся безработными, но и не имеют официальных доходов. Несколько повысили уровень заработных плат ввозимые в ряде регионов ограничения на труд мигрантов по патентам в отдельных секторах. Но тут стоит учитывать, что особых ограничений в крупнейших центрах пребывания мигрантов — столичных агломерациях как раз не вводится. Кроме того, ограничения не касаются стран ЕАЭС.
— Поговорим о том, как влияет на экономику России внешнеполитическая обстановка. Что вы думаете про действия Трампа касательно России и Украины?
— Трамп, на мой взгляд, находится в ловушке собственных авантюрных заявлений о том, что Путин хочет мира, что переговоры успешно продвигаются. Агентство Reuters даже приводило план Трампа, что с России могут быть сняты все санкции при прекращении огня по линии фронта. И Белый дом не опроверг это сообщение. Но мы видим, что это в общем ни на что не влияет. Война продолжается, Путин в себе уверен, ни от каких целей СВО он публично отказываться не собирается. Его администрация продолжает бубнить, что ей нужны все четыре региона, включая те, которые они по факту не контролируют. А некоторые комментарии Путина из серии предложений отдать Украину под внешнее управление ООН сложно оценивать иначе, как троллинг.
В таком положении дел отчасти виноват и сам Трамп. Когда вы начинаете переговоры с того, что простодушно поддакиваете своему оппоненту и воспроизводите его нарративы, то логично, что оппонент, видя, что вы хотите договориться любой ценой, будет пытаться продавливать все что угодно. Именно это мы сейчас и наблюдаем. Администрации Трампа очень страшно признать провал своих усилий. Но и успехов она продемонстрировать не может.
Здесь в качестве аналогии я люблю приводить пример с литературным героем Паниковским из романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Когда они с Шурой украли гири у Корейко, думая, что они золотые, Паниковский вдруг понял, что это не так. И чтобы избежать конфликта со своим подельником и не получить от него по шее, говорил: «Пилите, Шура, пилите, они золотые». Ему было страшно признать, что гиря-то из обычного железа. Вот так и Трамп сегодня в отношениях с Кремлем.
У США действительно есть возможность усилить санкции, если мы говорим о, скажем, недавно анонсированном законопроекте Линдси Грэма. Он сказал, что его готовы поддержать 72 сенатора. Кстати, 72 сенатора — это достаточно для преодоления президентского вето.
Ключевое положение этого закона — это кросс-санкции для тех, кто покупает российскую нефть. Если такой закон принять, то, да, это будет приличным ударом по российскому бюджету. Дисконты на российскую нефть вырастут.
Но насколько американская администрация готова к такому сценарию, это пока вопрос. Возможно, она все еще хочет тянуть кота за хвост. Например, господин Вэнс говорил, что прошло 100 дней, но теперь нужно еще 100 дней. Правда, зачем именно, сказать сложно.
Рейтинги в США показывают, что по внешней политике у администрации Трампа наихудшие оценки по сравнению со всем остальным: миграция, преступность, экономика, инфляция и так далее. Так что Трампу было бы неплохо поменять логику действий в этом направлении. Во всяком случае рейтинги ему явно указывают на это. Но посмотрим, насколько он готов будет это сделать. Возможности есть. Весь вопрос в желании.
— Вы говорите: возможности есть. Но что это за возможности? Вот Мишустин сказал, что российская экономика выстояла перед 30 тысячами санкций. Кросс-санкции — это реальный инструмент, он что-то радикально изменит?
— Когда говорят, что санкции не действуют, то это, конечно, не так. Они не катастрофические, но эффект есть. Российский экспорт в 2024 году упал по сравнению с 2021 годом на 13%, а по сравнению с пиковыми значениями 2022 года, когда совпала высокая конъюнктура цен на сырье с эффектом «отложенных санкций» когда потребители закупались впрок, на все 27%. И вот этим пропагандистам, которые объясняют, что санкции не действует, хочется задать вопрос, а зачем вы требуете их снять, если они не действуют? Или, как утверждали одно время некоторые пропагандисты, санкции — это даже хорошо, это нам на пользу. Ну, значит, их надо усилить, а не снимать?
Так что санкции действуют. И есть возможности для их усиления. Но это вопрос политической воли и США, и Европы, которой зачастую бывает недостаточно. Например, ряд европейских стран продолжает покупать российскую нефть то по трубопроводу «Дружба», который исключен из-под санкций. Продолжаются закупки сжиженного природного газа. Правда, если брать в целом и трубу, и сжиженный газ, то мы наблюдаем падение закупок российского газа по Европе где-то вдвое. Но это вдвое — это не до нуля.
— Какие у вас соображения насчет подписанной сделки о добычи редкоземов между Украиной и США? На экономику Россию это как-то повлияет?
— Я считаю эту сделку неважной ни для Украины, ни для США. Количество активов, которые под нее подпадают, ограничено, более того, даже непонятно, сколько их в Украине на самом деле. Министр финансов США Скотт Бессент говорил, что это якобы усиливает позицию Украины. Но лично я это не очень понимаю. Простите, если Украина будет терять территории, то есть сделка или ее нет, уже неважно.
Скорее эта сделка хороша для Украины исключительно в символическом плане. Потому что она демонстрирует готовность украинских властей к диалогу с США и мешает врагам Украины, которые есть в нынешней американской администрации, представлять Украину как недоговороспособного партнера. Вот в этом мне видится главный смысл этой сделки.
А на российскую экономику эта сделка никак не влияет. Да и в целом тема редкоземельных металлов сильно переоценена в журналистском и политическом сообществах. Весь годовой рынок редкоземельных металлов в мире составляет порядка 10 млрд долларов. Для мировой торговли это совершенно мизерная цифра. И Украина от этой цифры составляет, дай бог, несколько процентов.
— Ваш экономический прогноз до конца этого года?
— Прогнозы по российской экономике всегда сложно делать. Потому что мы не знаем в точности, какие будут цены на нефть, а от этого многое зависит. Но, допустим, цены на нефть будут на нынешнем уровне. Я жду в общем продолжения реальной стагнации, то есть около нулевого роста или роста на уровне, грубо говоря, 1%.
Хотя, конечно, Росстат будет «рисовать» этот рост выше с помощью тех ухищрений, которые я уже описал. Например, посредством занижения инфляции в два раза, каких-то постоянных пересчетов оценок прошлых лет в сторону увеличения, что увеличивает их базу.
Так что если цена дальше падать на нефть не будет, то чего-то такого ужасного я не вижу. Но я и не вижу роста.
— А представляете ли вы себе экономику после Путина? Или любые рассуждения на этот счет сегодня — спекуляции? Если нет, то что нужно будет однозначно реформировать, менять с вашей точки зрения?
— Я считаю, что думать об этом — не спекуляции. Перемены могут случиться быстрее, чем мы думаем. Кто летом 2023 года ожидал мятежа Пригожина? Да, в общем, никто. А этот мятеж был в общем очень близок к успеху. Ну, не получилось в тот раз, но никто не может быть уверенным, что и в следующий раз не получится.
Особенность таких диктатур в том, что здесь все может измениться очень быстро. Если у вас нет институтов, то страна зависит от воли от одного человека. Поменяется этот один человек — и все остальное очень быстро может поменяться.
Кстати, был в XIX веке славянофил Николай Данилевский. Он много всяких глупостей написал. Но одну вещь, на мой взгляд, он написал очень метко: в России все важные события происходят вдруг. Вот это «вдруг» вполне может случиться.
Что мы можем узнать объективно? Плохая новость состоит в том, что цифры всяких ФНБ, резервных фондов и так далее существуют на бумаге, а физически их намного меньше. Такая ревизия, к сожалению, в сторону сокращения не только не исключена, но, на мой взгляд, вполне вероятна — вспомним историю 1991 года.
Хорошая новость состоит в том, что даже если после Путина придет кто-то из его окружения, то большинство в российских элитах считают, что с войной надо заканчивать. Война — это решение одного человека. И когда этот человек поменяется, продолжать войну больше не будет никаких оснований.
Вспомним, что Сталин умер и через три месяца закончилась корейская война. Новый правитель сказал: заключаем перемирие по линии фронта — и всё. И это означает значительную экономию непроизводственных расходов, которые к большинству населения отношения не имеют.
То есть даже если представить, что Россия будет выплачивать какие-то компенсации Украине, то все равно экономия за счет прекращения боевых действий будет значительно больше. И это значит, что на наши реальные нужды мы сможем потратить больше денег. Вот такая арифметика.
А что касается того, что надо делать после Путина, то в первую очередь — сокращать государственные расходы на армию и полицию. Они, как я уже говорил, безумные. Надо сокращать расходы на государственные корпорации. Значительную часть государственных корпораций просто ликвидировать, они не нужны. Я совершенно не понимаю, почему у нас госкорпорации занимаются финансированиями олимпиад, чемпионатов по футболу и так далее. Или почему, скажем, Внешэкономбанк содержит журнал «Эксперт».
И тогда появится возможность и для того, чтобы начать снижать налоги. Потому что налоги в России вопреки некоторым стереотипам вовсе не низкие. Пару лет назад Мировой банк прекратил выпускать рейтинг Paying Taxes. Там уровень налогов, когда речь идет о среднем предприятии, для РФ находился на уровне под 50%, включая 36% налогов на труд. И это примерно соответствовало уровню, скажем, Испании. Ведь в РФ не только подоходный налог в 13-15%, но и, например, гигантские социальные платежи в 30%, при этом налоговые вычеты в отличие от западных стран мизерные.
Так что было бы неплохо, сбросив с себя военно-полицейские расходы, а также содержание госкорпораций, иметь возможность снижать налоги. Это, на мой взгляд, было бы разумно.
