Едва стало известно о том, что Иран якобы неофициально запросил прекращение огня в обмен на заключение ядерной сделки, как цены на нефть стали стремительно падать. К концу торгового дня фьючерсы на нефть марки Brent опустились до $71,80/барр, упав на 3,3%. Впрочем, даже в самые острые моменты 13 и 16 июня котировки не смогли преодолеть отметку в $80/барр, несмотря на панические заявления о том, что скоро нефтяные цены улетят в небеса – если Израиль разбомбит крупнейший нефтяной терминал Ирана на острове Харк, если Иран перекроет Ормузский пролив, если…

Откуда такое несоответствие ожиданий и реальности?

Прежде всего стоит сказать об особенностях торговли нефтью. Дело в том, что на биржах торгуются не реальные поставки нефти, а т.н. расчетные фьючерсы, которые к реальным поставкам имеют не самое прямое отношение. Это, если огрублять, просто “пари на деньги” – в момент окончания действия фьючерса происходят денежные расчеты, а не нефтяные поставки. Придуманные когда-то для того, чтобы захеджировать реальные поставки нефти, сегодня нефтяные фьючерсы – один из самых крупных спекулятивных активов, чей объем превышает объем реально торгуемой нефти. Отсюда следует и особая роль информационного сопровождения этого рынка: чем больше будет ярких заявлений, тем более волатильным будут котировки, а волатильность – хлеб спекулянтов. Поэтому нефть всегда должна лететь либо в космос, либо в пропасть, будь хоть какой-то повод. 

Однако и реальные цены на нефть движутся в том же направлении, что и фьючерсы, и примерно теми же темпами. Поэтому стоит признать, что нефть сейчас очень не хочет дорожать. Хотя даже без израильско-иранского конфликта обычно начало летнего сезона в северном полушарии поднимает спрос на горючее и, соответственно, нефтяные цены. Почему же в этом году ничего подобного не происходит?

Всё дело в том, что в мире сейчас нет дефицита нефти. В понедельник вышел ежемесячный обзор рынка нефти от ОПЕК. Как правило, ОПЕК всегда дает самый оптимистичный прогноз, но не в этот раз. Согласно обзору, спрос на нефть стран OPEC+ в мае был на уровне 41.8 млн. бс, картель добыл 41.23 млн. бс, таким образом дефицит составил 0.57 vs 0.75 и 0.978 млн бс ранее. То есть, дефицит сокращается и даже ОПЕК вынужден это признать. 

Причин здесь много – от ожидания дальнейшего увеличения добычи ведущими игроками, прежде всего – Саудовской Аравией (она, согласно тому же обзору, увеличила в мае добычу на 177 тыс бс), до замедления производства в Китае (5,8% в мае против предыдущего 6,1%), от увеличения энергоэффективности экономик до роста доли “зеленой” энергии. И эта тенденция снижения спроса на данный момент сильнее, чем опасения снижения предложения – тем более, что все понимают, что часть нефтедобывающих стран, в том числе, вне Персидского залива, с удовольствием нарастят добычу, ныне искусственно сдерживаемую квотами ОПЕК+.

С опасениями тоже не все так просто. 

Да, нефтяной терминал на острове Харк является крупнейшим выходом Ирана в мировой океан. Но экспорт иранской нефти и так под запретом, фактически единственный её покупатель – Китай. У которого сейчас предложений – глаза разбегаются: тут и российская нефть, и бразильская, и нигерийская. Иранская нефть в этом ряду имеет лишь одно преимущество – на нее можно получить хорошую скидку. Как, впрочем, и на российскую. В мировой же торговле нефтью иранская занимает всего 1,5% – это даже меньше, чем у России, так что даже полное выпадение этого объема легко будет компенсировано другими игроками.

Намного серьезнее ситуация с Ормузским проливом. Да, Иран имеет техническую возможность перекрыть его – у берегов страны ширина пролива составляет около 40 км. Через пролив идут танкеры большинства стран Персидского залива – в том числе, Саудовской Аравии. Но вопрос в том, насколько эта опасность реальна. 

Во-первых, флот США уже направили туда свои военные корабли и нет сомнений, что в случае перекрытия пролива прорвут блокаду. Более того, если сейчас президент США Дональд Трамп играет роль “доброго следователя”, публично воздерживаясь от помощи Израилю, то блокада пролива – тот самый casus belli, который развязывает руки американским силам для “восстановления порядка” и спасения мира от нефтяного кризиса. Если Израилю Иран смог противопоставить, скажем прямо, не равную мощь, то в случае вмешательства США, скорее всего, вопрос будет лишь в том, сохранится ли режим аятолл и будет ли прямая оккупация Ирана. 

Тем более, и это во-вторых, что в случае перекрытия пролива на сторону Израиля и США встанут и страны Персидского залива. Прежде всего – Саудовская Аравия. Которая, на минуточку, обладает на сегодня самой мощной армией в регионе, за исключением Израиля, с самым современным вооружением. Иран и с Израилем-то предпочитал вести прокси-войну силами ХАМАС, “хезболлы” и йеменских хуситов, а пойти на прямое столкновение с США и странами региона… Скажем так,

вероятность самоубийственного поведения иранских аятолл есть, но до сих они не демонстрировали сумасшествия, скорее – характерный для диктаторов цинизм, когда слюной брызгают на публику, а в тиши кабинетов тихо договариваются.

Так что, скорее всего, нефтяного шока не будет. Более того – после завершения “горячей” фазы конфликта нефть, возможно, будет дешеветь еще быстрее, чем ранее. И это плохая история для российского бюджета, дефицит которого растет (в мае – на 168 млрд руб), а нефтегазовые доходы падают (в мае – 513 трлн руб против 1086 трлн в апреле). Однако значит ли это, что израильско-иранская война никак не скажется на мировой экономике? Нет.

Как уже упоминалось, Иран предпочитает прокси-войны руками своих подопечных – в том числе, йеменских хуситов. Которые еще недавно обстреливали торговые суда и танкеры, чей путь неминуемо идет мимо их берегов. Можно не сомневаться в том, что в ближайшее время Иран постарается активизировать подобные обстрелы. Тогда логистика мировой торговли опять нарушится – контейнеровозы в Европу из Китая идут именно этим путем. США, конечно, могут опять устроить массированную ракетную атаку на позиции хуситов, но в условиях необходимости противостоять и самому Ирану, это будет сложной задачей. К тому же закрытие неба над регионом фактически разъединило авиасообщение между юго-восточной Азией, Ближним Востоком и Европой. Это тоже сказывается на мировой торговле.

Нарушение мировой торговли, в свою очередь, чревато новым витком инфляции, особенно в Европе. И дополнительным стимулом к падению производства в Китае, для которого, в условиях противостояния с Трампом, Европа становится главным торговым партнером. 

Конечно, вряд ли проблемы мировой логистики обострятся до той степени, что наблюдалась во время ковида. Но мировая экономика сейчас и так балансирует на грани рецессии, а возможности правительств большинства стран противостоять ей уже ограничены из-за накопленных государственных долгов и роста стоимости их обслуживания. 

Так что война Израиля и Ирана все же влияет на мировую экономику. Но тут важно, как долго она продлится и чем закончится. Наилучший вариант – падение режима аятолл и приход к власти относительно демократических сил – или, хотя бы, прозападных. Недаром вдруг вынырнул из забвения сын последнего иранского шаха, Реза Пехлеви. Кстати, внучка иранского шаха недавно вышла замуж за еврея. Однако такой исход эксперты считают маловероятным –

гораздо выше возможность многолетнего хаоса по сирийскому или иракскому варианту , который может оказаться для мировой торговли даже опаснее усмиренного режима аятолл. 

Так что, скорее всего, Израиль и США будут добиваться заключения с Ираном сделки с жесткими гарантиями и контролем. Чему власти Ирана будут очевидно противодействовать, всячески затягивая переговорный процесс – и продолжая сеять хаос на торговых путях руками хуситов. В случае же затягивания конфликта, вариант мирового кризиса весьма вероятен. И цена нефти тогда может упасть очень значительно – особенно, если Саудовская Аравия решит, что это удобный момент для выдавливания конкурентов с рынка.

‍

На главном фото — нефтяной терминал на острове Харк. Фото: Fatemeh Bahrami/Anadolu Agency/Getty Images