Болельщики ПСЖ в Мюнхене. Фото: www.psg.fr
Болельщики ПСЖ в Мюнхене. Фото: www.psg.fr
В субботу 31 мая случился исторический вечер для французского футбола. Столичный клуб Пари Сен-Жермен (далее – ПСЖ) впервые выиграл в финале Лиги Чемпионов, обыграв с разгромным счетом 5 : 0 Интер из Милана. Как нередко случается во Франции, радость некоторых болельщиков нашла свое выражение в ночных погромах и столкновениях с полицией, разумеется, прежде всего, в Париже, но не только. Неутешительный итог праздника заключается в двух погибших, сотнях задержанных и пострадавших, а также в значительном материальном ущербе, включая поджоги машин.
Так уж вышло, что историческая победа пришлась день в день на четырнадцатую годовщину завершения сделки по покупке 70% акций парижского клуба государственным инвестиционным фондом Катара Qatar Sports Investments (далее – QSI) в 2011 году. Позднее QSI приобрел и оставшиеся 30%, а его руководитель Нассер Аль-Хелаифи, став президентом ПСЖ, предпринял огромные усилия для выхода клуба на самый высокий европейский уровень. Масштабные инвестиции позволили привлечь звезд и 10 раз выиграть чемпионат Франции, но победа в Лиге Чемпионов оставалась все эти годы недостижимой. Теперь и эта высота взята.
Надо сказать, что французский футбол всегда находился в тени своих соседей из Англии, Испании, Италии и Германии, и даже яркая игра сборной не приводила к появлению стабильных и богатых клубов. Победа Марселя в Лиге Чемпионов в 1993 году выглядела красивым и несколько случайным эпизодом. Французским клубам не хватало инвестиций, лучшие игроки, такие как Платини, Зидан или Анри уезжали играть в более сильные чемпионаты, где окончательно утверждались в статусе мировых звезд, в то время как Франция на футбольной карте мира имела репутация страны, где умеют растить таланты, но не знают, как продать свой чемпионат в качестве привлекательного зрелища и как повысить капитализацию клубов. Приобретение ПСЖ инвесторами из Катара эту ситуацию сразу изменило. Если на стадии покупки в 2011 году стоимость парижского клуба оценивалась между 50 и 70 миллионов евро, то сейчас капитализация превысила 4 миллиарда евро и продолжает расти. Фанклубы ПСЖ распространились по всему миру, его бренд стал столь же узнаваем, как у Реала или Баварии, но все это пошло на пользу не только новым хозяевам клуба и его болельщикам, но и всему французскому футболу, в целом. Телевизионные права на французский чемпионат лучше продаются, новые инвесторы приходят в более скромные клубы, и эта тенденция, без сомнения, связана с успехами ПСЖ.
В то же время, вопрос «а зачем, собственно говоря, Катару это нужно?», задается редко, но имеет право на существование. Одной любовью к спорту нельзя объяснить многомиллиардные расходы. Когда Роман Абрамович покупал Челси, то его мотивация, исходя из рациональных соображений, легко угадывалась: речь шла о желании российского влиятельного бизнесмена обрести более высокий личный статус в сочетании с относительно низкими рисками инвестиций в высокодоходную инфраструктуру английского футбола. Но помня о проблемах французских клубов, придется признать, что в Катаре не искали легких путей. Почему-то они выбрали достаточно проблемный ПСЖ, проблемный чемпионат… чтобы достичь каких целей?
Есть несколько очевидных соображений, объясняющих выбор эмира Катара и его окружения. Как известно, в 2010 году международная федерация футбола ФИФА приняла решение доверить проведение чемпионата мира 2018 года России, а 2022 года – Катару. Если кандидатура России на тот момент не была столь токсичной как сегодня, и могла считаться вызывающей сомнения, но, в целом, приемлемой, - то появление Катара в списке организаторов главного мирового футбольного турнира, проходящего раз в четыре года, вызывала, по меньшей мере, недоумение. Очень маленькая и очень богатая страна, не имеющая спортивных достижений и опыта проведения крупных международных соревнований, вдруг получила это право, на которое претендуют обычно страны с более устоявшейся футбольной репутацией. К странностям добавлялись серьезные неудобства. Пришлось пересматривать традиционные календари всех национальных чемпионатов, чтобы провести турнир зимой, поскольку летом играть в футбол в Катаре нельзя из-за жары. Очевидно, что представителям Катара пришлось найти какие-то очень убедительные аргументы, чтобы обеспечить решение в свою пользу.
Президентом Франции тогда являлся Николя Саркози, и он же, по стечению обстоятельств, стал одним из главных лоббистов Катара, как в спортивных, так и в экономических делах. В 2019 году Национальная финансовая прокуратура (PNF) начала расследование по подозрению в коррупции всей истории отношений Саркози и его окружения с властями Катара. На данный момент никаких обвинений не предъявлено, но очевидно, что некая «большая сделка» имела место (возможно, вполне законная, возможно, с элементами сомнительных договоренностей). Катар строил свой новый имидж влиятельной страны с большими возможностями и нуждался в организации значительного международного события, такого, как чемпионат мира по футболу. Без привлечения на свою сторону крупных лоббистов из Европы это было бы невозможно. В этих условиях представителям Катара удалось найти общий язык с президентом Франции, а покупка ПСЖ стала частью соглашения.
При этом важно не упускать из виду глобальный и системный подход Дохи к конструированию нового имиджа. Президент ПСЖ Нассер Аль-Хелаифи возглавляет по совместительству медиакорпорацию beIN Media Group, которая ведет спортивные трансляции в 43 странах мира, включая 5 европейских (среди них, конечно, Франция). Позитивные сигналы, исходящие из Катара, разбегаются в разных направлениях: здесь и прекрасная организация чемпионата мира, и успехи ПСЖ, и сеть спортивных трансляций. Разумеется, сама по себе, эта активность не несет ничего плохого. Проблематичность катарской «мягкой силы» начинает проявляться в Европе, когда становится ясно, что в Дохе никто не собирается делать уступок относительно собственной идентичности и планов расширения своего влияния. Катар – строго мусульманская страна, живущая по законам шариата и не признающая европейских стандартов прав человека. Несомненно, этот выбор является внутренним делом Катара и его граждан, – но только до тех пор, пока не ставится на экспорт.
В конце 2022 года в Европарламенте случилось огромное потрясение. В пятницу 9 декабря вице-президент Европарламента Ева Кайли была задержана бельгийской полицией вместе с еще 5 подозреваемыми по делу о получении взяток от представителей Катара. Бывшая звезда греческого телевидения и депутат от социалистической партии, Ева Кайли являлась одним из 14 вице-президентов Европарламента, отвечая за отношения со странами Ближнего Востока и Северной Африки. Тяжесть обвинения была столь велика, что несколько месяцев Ева Кайли провела в тюрьме в предварительном заключении.
Полиция Бельгии провела большую работу и подготовила задержание подозреваемых так, чтобы улики против них казались неопровержимыми, включая огромные суммы наличных денег, изъятые при обыске. Катар был сразу упомянут как заказчик услуг Евы Кайли и ее окружения. Представители Дохи предсказуемо опровергли причастность к скандалу, но в Брюсселе говорили о катарском следе как об установленном факте. Вероятно, полиция проинформировала руководство Европарламента и ЕС о собранных доказательствах, которые выглядели настолько убедительными, что санкции в отношении Евы Кайли были приняты незамедлительно и почти единогласно. Следствие в настоящий момент продолжается, и дата судебного процесса пока не назначена.
Но какие именно услуги могла оказывать Ева Кайли Катару? Здесь надо вспомнить, что подготовка к проведению чемпионата мира по футболу подвергалась в Европе сильной критике по двум направлениям. С одной стороны, речь шла о соблюдении прав человека и, в частности, о возможности свободно и безопасно посетить Катар, в качестве болельщиков, для представителей ЛГБТ+-сообщества. С другой стороны, было много сообщений об ужасных условиях труда на стройках в Катаре, где предстояло создать всю инфраструктуру чемпионата практически с нуля, включая все 8 новых стадионов. И, действительно, Ева Кайли предприняла несколько публичных выступлений, опровергая все обвинения в адрес Дохи.
Лоббизм сам по себе не является преступлением. Нет ничего страшного, если представители металлургов или сыроваров встречаются с депутатами Европарламента и объясняют им особенности своей профессии. Проблема начинается там, где возникают нелегальные вознаграждения, и никто не понимает, что является их предметом. Точно так же, в случае Катара, никто не понимает, где проходит граница между личными состояниями и политическими бюджетами, и как далеко может зайти желание оказывать влияние на общественное мнение стран ЕС.
Когда после победы в Лиге Чемпионов самолет ПСЖ приземлился в Париже, все камеры встречающих журналистов зафиксировали огромную надпись большими буквами QATAR на его борту. Никто, в общем, не скрывает, что футбольный клуб является важной частью «мягкой силы» маленького, но богатого и амбициозного арабского государства.
Политически Катар всегда старался выглядеть респектабельным посредником в международных делах, связанных, прежде всего, с мусульманским миром. В Дохе шли переговоры между Талибаном и администрацией США об уходе американских войск из Афганистана. В Катаре жили долгое время руководители Хамас, что позволяло обсуждать в Дохе ближневосточные проблемы в полусекретном режиме. В странах Северной Африки, преимущественно или полностью мусульманских, в частности, Судане и Ливии не прекращаются конфликты между конкурирующими группировками, – и почти всегда Катар, так или иначе, вовлечен в эту борьбу, поддерживая одну из сторон или предлагая услуги по урегулированию. Канал Аль-Джазира, основанный в Катаре в 1996 году, является одним из самых влиятельных в мусульманских странах. Не забывают при этом в Дохе и про Европу.
В мае 2025 года министерство внутренних дел Франции опубликовало доклад о деятельности движения братьев-мусульман в стране. В нем отмечалось, что, несмотря на сравнительно небольшое количество мечетей и сторонников этого течения в исламе, оно представляет опасность как носитель политического проекта исламизации части французского общества, не совместимого с конституционными принципами Пятой республики. В частности, речь идет о пропаганде альтернативного обучения среди молодежи и о распространении идей политического ислама среди мусульман Франции. Катар упомянут в докладе как главный источник финансирования братьев-мусульман. При этом нет какого-либо единого центра управления, и вся деятельность осуществляется по методу сетевой структуры.
Исторически движение братьев-мусульман существует около 100 лет, но не является общепризнанным в исламском мире. Катар никогда официально не подтверждал тесных связей с этим течением, но фактически проповедники братьев-мусульман имеют доступ ко всем ресурсам эмирата, включая Аль-Джазиру. Опасность движения не в его крайнем радикализме, - есть в современном исламе гораздо более непримиримые направления, – но в политической стратегии, которая заключается в постепенном создании очагов исламского фундаментализма. Жители ЕС могут однажды обнаружить, что рядом с ними живут десятки тысяч людей, принципиально не разделяющих европейские взгляды на гражданское общество и ценности прав человека.
Ходили слухи, пока не подтвержденные, что ПСЖ планирует открыть свою секцию боевых искусств ММА, при участии не кого иного, как Хабиба Нурмагомедова. Мягкая сила Катара, умеющая действовать через спорт, останавливаться не собирается.
На главном фото — болельщики ПСЖ в Мюнхене; кадр из видео, опубликованного на сайте клуба.
