СМИ, ныне констатирующие «закат и падение» Маска и обвиняющие его в тоталитарных методах управления, в 2010-е годы смотрели на него совсем иначе: как на новатора и смелого инициатора футуристических проектов. В 2015-м, на волне дискуссии об обретении Кремниевой долиной гипотетической автономии от США, The Atlantic опросил предпринимателей о возможной кандидатуре президента такого «субъекта» — и Илон Маск оказался фаворитом.
«Честно говоря, я не думаю, что у технологических лидеров вообще есть шансы стать хорошими президентами… Их главная цель — «нарушать» на международном уровне, и если смешать это качество с политическим влиянием, мы получим рецепт мирового господства», — рассудил тогда генеральный директор маркетинговой компании BrightEdge Джим Ю, скептически отнесшийся к идее опроса. Маск стал живым подтверждением этих слов и создал прецедент, который надолго дискредитирует как концепцию совместимости власти и технологического бизнеса, так и технологический бизнес в целом.
Потому что Илон Маск 2020-х всецело был про нарушения, хаос и претензии на глобальное доминирование, пускай и без президентских рычагов влияния, но в статусе очень близкого к одиозному хозяину Белого дома соратника. Публичная репутация предпринимателя начала складываться примерно десять лет назад, когда он, в частности, стал одним из подписантов резонансного письма о социальных последствиях искусственного интеллекта, а журналист Эшли Вэнс выпустил его первую книжную биографию «Tesla, SpaceX и дорога в будущее».
Мягко говоря, комплиментарную: в ней Вэнс поставил Маска в один ряд с Томасом Эдисоном и Генри Фордом, создав портрет асоциального «классического всезнайки», чей гений смог возродить пребывающие в упадке отрасли вроде электротранспорта и солнечной энергетики. Это, по мнению автора, объясняет, почему Маск смотрит на все и всех свысока — будучи абсолютно уверенным в своей способности преуспеть в любой сфере, от финансов до космических исследований.
«Всем, кого я обидел, хочу напомнить, что я заново изобрел электрические автомобили и собираюсь отправить людей на Марс на космическом корабле. Неужели вы и правда думали, что я просто какой‐то чувак, в котором нет ничего примечательного?» — это цитата Маска, послужившая эпиграфом к уже второй его биографии, написанной Уолтером Айзексоном и вышедшей осенью 2023-го. То есть за год до появления Маска в американской политике, чему предшествовала почти что декада повсеместного превознесения миллиардера как крайне «примечательного чувака». Начиная с 2013-го, когда СМИ стали упоминать его в качестве непримиримого энвайронменталиста, вплоть до «твиттерских» 2020-х, когда у Маска появилась собственная медиаплатформа и — по совместительству — инструмент для блокировки своих оппонентов, примечательность оспаривающих.
Такой опьяняющий информационный фон может объяснить, почему, оказавшись в окружении Трампа, а впоследствии и в руководстве Департамента эффективности правительства (DOGE), Маск даже по его гиперболизированным меркам начал выступать с откровенно безумными заявлениями. Например, о том, что DOGE сумеет сократить федеральный бюджет на $2 трлн, о чем бизнесмен рассказал на предвыборном митинге в Нью-Йорке, или что американская система социального обеспечения — это «крупнейшая финансовая пирамида всех времен».
Собственно, политические решения Маска характеризуются тем же градусом безумия, что и его высказывания или публичные выступления (с размахиванием бензопилой или выходом на сцену в шляпе в виде куска сыра).
Как выразился Билл Гейтс, инициированное DOGE грубое сокращение бюджета и штата USAID в начале этого года выглядело как «убийство самым богатым в мире человеком самых бедных в мире детей», скандал также спровоцировали попытки людей из департамента Маска получить доступ к конфиденциальным данным американских налогоплательщиков, а требования DOGE вроде регулярных отчетов о своих достижениях за неделю от госслужащих наталкивались на резкое непонимание.
«Сколько людей уволили, потому что они не присылали свои три достижения в неделю или еще какую-либо хрень?» — возмущался один из советников Трампа в разговоре с The Atlantic. Подобные меры на фоне, в общем, крайне далекой от заявленных $2 трлн результативности DOGE, привели к непопулярности Маска как в Белом доме, так и в американском обществе. Примерно в апреле Трамп и известные республиканцы почти полностью прекращают упоминать миллиардера в социальных сетях, общенациональный опрос показывает, что большинство избирателей не одобряют деятельность Маска и DOGE, а внутри президентского окружения доходило и до открытых столкновений: министр финансов Скотт Бессент троекратно послал Илона из-за его попытки протолкнуть своего кандидата на пост главы Налогового управления.
В таких обстоятельствах предприниматель объявил, что намерен значительно сократить свои политические расходы (он потратил на поддержку Трампа рекордные $288 млн) и сконцентрироваться на бизнесе, продолжив возглавлять Tesla еще по меньшей мере пять лет.
В 2021 году компания Маска находилась на восьмом месте в репутационном рейтинге американского бизнеса, составляемом Axios. Сейчас - на 95-м. В то же время акции Tesla упали практически вдвое по сравнению с их пиковым значением в декабре 2024 года, а общие квартальные продажи сократились на 13%, что сделало начало 2025-го худшим для компании периодом за последние несколько лет.
В Европе цифры выглядят еще хуже — в апреле продажи упали на 81% в годовом выражении в Швеции, на 67% — в Дании, и 62% — в Великобритании (и это при общем росте спроса на электромобили на европейском рынке). Маск, впрочем, — вопреки призывам к бойкоту Tesla из-за его поддержки Трампа, поджогам заводов компании активистами и позиции экспертов, — не склонен признавать персональную ответственность за разрушение своего же бренда.
По его мнению, продажи действительно сократились в Европе и среди определенного сегмента потребителей с левыми политическими взглядами, однако в целом «продажи идут хорошо». «Когда вы покупаете продукт, насколько вас вообще волнуют политические взгляды генерального директора? Вы вообще о них в курсе?» — удивлялся Маск в прямом эфире CNBC. Но это тот случай, когда инвесторы об этих взглядах действительно в курсе, из-за чего многие обозреватели вовсе склонны рассматривать акции Tesla как «спекулятивные мем-акции» — то есть за счет своей популярности торгуемые по цене, превышающей оценочную стоимость.
«Упадок Tesla наблюдался еще даже до эпохи DOGE… Это был бренд, выстроенный вокруг надвигающейся угрозы изменения климата, символ заботы об окружающей среде… Это был бренд, которым люди гордились, и я не знаю, как теперь смыть с него пятно из-за поведения Маска», — рассказал CNN основатель консалтинговой фирмы Brand Federation Келли О’Киф. Собственно, и сам Маск до недавнего времени был довольно заметной фигурой в «зеленой» среде: в 2017-м году он публично отказался от участия в советах при Белом доме из-за того, что Дональд Трамп решил выйти из Парижского соглашения по климату. В 2013-м же Маск покинул инициативу FWD.us, объединяющую ряд известных технологических предпринимателей, из-за ее поддержки рекламы бурения нефтяных скважин на Аляске.
И не вполне понятно, на какой результат рассчитывал Маск, радикально порывая со своим прошлым публичным имиджем научного прогрессиста в пользу образа токсичного правого популиста. Во всем соглашающегося с человеком, который за первые сто дней работы своей администрации инициировал свыше 145 решений по отмене регуляций, защищающих окружающую среду.
В отличие от SpaceX или The Boring Company, Tesla действительно ориентируется на частного потребителя, а не госзаказчиков, в связи с чем масштаб репутационных издержек от поведения Маска скорее всего потребует его смещения с позиции генерального директора.
Не так давно The Wall Street Journal сообщил, что совет директоров компании уже начал поиск нового CEO, и, несмотря на скорое опровержение, это кажется делом времени.
Всех этих последствий, возможно, удалось бы и избежать, если бы эксцентричность Маска так и оставалась в границах его бизнеса или публикаций в Twitter — именно Twitter, а не X, поскольку после ребрендинга соцсети медийное присутствие предпринимателя стало обретать все более идеологически-дидактический характер. И сигнализировать о том, что по-настоящему талантливый, но при этом эгоцентричный человек, обладающий неограниченными ресурсами, в один момент может бросить их на реализацию своих довольно своеобразных социальных и политических проектов. И не найдется в его окружении фигур достаточно влиятельных, чтобы убедить его в том, что он разбирается в борьбе с коррупцией не так же хорошо, как в конструировании ракет.
Это то проклятье бизнесмена во власти, которого удалось избежать Россу Перо — одному из первых известных технических предпринимателей в США, чей роман с политикой не смог навредить его репутации. Потому что он, в общем, так всерьез и не начался — ограничившись созданием небольшой партии, парой гуманитарных жестов и двумя неудачными избирательными кампаниями, Перо ушел с политической арены и оставил в народной памяти лишь популистские изречения о возрождении Америки с картин Нормана Роквелла. Комментируя их, основатель журнала National Review Уильям Фрэнк Бакли отмечал, что между успехом в бизнесе и политическим интеллектом не существует никакой связи — и Маск пожертвовал своим некогда положительным реноме, чтобы это доказать.
На главном фото – Илон Маск, Дональд Трамп и внедорожник Tesla у Белого дома, 11 марта 2025 года. Источник: сайт Белого дома
