.jpg)
История судебных исков, которые на протяжении последних 20 лет Россия предъявляет во французские суды, стараясь забрать памятники российской истории за рубежом, переживала множество значимых эпизодов. Среди недвижимости, которая в первую очередь интересует российское государство, значительную часть составляют церкви и связанные с ними объекты - участки земли и кладбища. На Лазурном Берегу основными предметами российских притязаний являлись (в прошедшем времени, поскольку российские претензии уже удовлетворены) Свято-Николаевский собор, церковь святых Николая и Александры и кладбище Коканд в Ницце.
В случае церковного имущества раздел касается не только передачи недвижимости из одних рук в другие, но и собственно религии. Большинство русских православных церквей за рубежом еще недавно не имели отношения к РПЦ. Но церкви, владельцем которых становится российское государство, тут же переходят под крыло Московской патриархии. А кроме того, все случаи раздела имущества, имевшие место в последние шесть лет, происходили на фоне крупнейших за столетие потрясений в жизни русских православных церквей за рубежом.
В начале 1930-х русские приходы парижской епархии, объединенные в Архиепископию, перешли в юрисдикцию Вселенского патриархата. В XXI веке парижская епархия обладала статусом экзархата, дававшим ей автономию и способность самостоятельно принимать решения. Однако в 2018 году Вселенский патриарх Варфоломей отозвал статус и предложил русским приходам перейти под прямое управление Константинополя.
Более 90% представителей приходов проголосовали против и начали переговоры с РПЦ.
В сентябре 2019 года Архиепископия не утвердила проект о присоединении к Москве. При этом ее глава Иоанн Реннето все равно объявил о переходе в юрисдикцию РПЦ. Вместе с ним перешла и часть приходов. Перед оставшимися стоял выбор — либо оставаться совершенно самостоятельными, отдельными приходами — решение практически невозможное, в первую очередь, финансово, — либо остаться под юрисдикцией Константинополя, став частью Галльской митрополии Вселенского патриархата, либо — третий вариант — перейти под омофор Румынской православной церкви, самой многочисленной из православных церквей за пределами России.
Приход в Ницце выбрал этот последний путь.
Между тем, вокруг Свято-Николаевского собора, самого большого в Европе православного культового здания, начали разворачиваться юридические бои. С точки зрения Москвы, собор обладал разнообразными достоинствами. Привлекала, несомненно, стоимость самой недвижимости, в том числе и участка земли под собором. Кроме того, красивейшее здание в центре Ниццы, памятник архитектуры, могло стать источником туристических доходов. А главное, судя по той пропагандистской кампании, которая в российских СМИ сопровождала юридические битвы, собор стал для Кремля символом очередного «объединения русских земель» и мощным идеологическим инструментом.
Ответчиком в суде выступала православная ассоциация ACOR (Association cultuelle orthodoxe russe de Nice), объединявшая в основном потомков эмигрантов из Российской империи.
ACOR была создана в 1923 по французскому праву и распоряжалась собором на протяжении всего последующего времени. В советское время ни собор, ни другие памятники российского присутствия во Франции Москву не интересовали.
При подаче иска Россия обосновывала свои права на собор тем фактом, что земля под ним была приобретена императором Александром II, а строительство шло на средства из российской казны.
Свято-Николаевский собор был возведен в память о скончавшемся на юге Франции цесаревиче Николае, сыне царя Александра II и освящен в декабре 1912 года.
Кроме того, российская сторона утверждала, что является правопреемницей Российской империи. Во французском суде это серьезный аргумент, поскольку принцип юридической преемственности соответствует положениям международного права.
Царь Николай II, унаследовавший землю в Ницце от державного отца, передал в 1909 году собор в аренду местной русской общине. Срок аренды был обозначен в 99 лет — и истек, соответственно, в 2008 году.
Со своей стороны, ACOR обосновывал свою позицию тем, что земля под собором была приобретена Александром II в 1865 году лично, а не в качестве главы государства. В дальнейшем территория была передана кабинету царского двора, и это послужило для французского правосудия решающим аргументом в пользу Москвы.
Тяжба началась в 2006 году, а в 2011-м собор перешел в ведение РПЦ вместе с реликвиями, которые Москва тщательно отбирала у ACOR на протяжении еще нескольких лет. Так, удалось забрать у общины окровавленную рубашку Александра II, которая была на царе в момент теракта, повлекшего его смерть.
После слушаний первой и второй инстанций дело решалось в Кассационном суде, который окончательно закрепил права Российской Федерации на собор.
Последний до решения суда настоятель собора священник Иоанн Гейт утверждает, что на суд было оказано давление: «Мы полагали, что выиграем. Но — и российская сторона в этом признается, и французы признаются — на самом высоком уровне было оказано политическое воздействие России на Францию. Это почти официальное знание, так что я могу об этом сказать. Ну и у нас есть тому совершенно определенные доказательства. Россия обеспечила себе выигрыш и в апелляционном суде, и даже в кассационном, что более удивительно. Для теперешней России и для Владимира Владимировича Путина очень важно восстановление имперской и национальной России, а также ситуация, в которой все имущество должно вернуться в Россию. Так что собор был отдан».
Президентом Франции в тот момент являлся Николя Саркози, а премьер-министром — Франсуа Фийон, который позднее вошел в состав совета директоров крупнейшей нефтехимической компании России «Сибур». В 2007, во время приезда в Париж патриарха ППЦ Алексия Николя Саркози благосклонно отнесся к идее строительства во французской столице собора Московской патриархии.
В 2008-м многие западные страны дистанцируются от России в связи с нападением на Грузию, однако Франция предпочтет сохранить связи.
В 2010 году в километре от Эйфелевой башни Россия приобрела участок (на него также претендовала Саудовская Аравия) для строительства Свято-Троицкого собора. Тогда же Россия приобрела у Франции два вертолетоносца «Мистраль».
Русский православный приход в Ницце, лишившись собора, вынужден был переместиться в церковь святых Николая и Александры на улице Лоншан, так называемую, «старую». В его ведении оставалось и русское кладбище Кокад на окраине города, где, в том числе, находятся и семейные могилы прихожан. Храм был возведен еще до собора, а к этому моменту там как раз был произведен ремонт. Но не успели закончиться суды по собору, как юридические битвы развернулись вокруг этих двух объектов.
В 2014 году Российская Федерация заявила о своих правах на недвижимость. Участок под церковь приобрел в 1857 году граф Эрнест фон Штакельберг.
На суде Российская Федерация утверждала, что покупку граф осуществил в качестве представителя российского государства, поскольку фон Штакельберг был российским посланником при дворе короля Сардинии.
Кроме того, российские адвокаты представили в суд «исправляющие нотариальные акты», составленные французским нотариусом Гийомом Югуненом. Они распространяли решение в отношении Свято-Николаевского собора на всю церковную собственность, связанную с русской эмиграцией на Лазурном берегу.
В 2015 году ассоциация ACOR подала в суд на Российскую Федерацию и на нотариуса Югунена с требованием отменить «исправляющие акты». В 2021 году суд удовлетворил их требование и признал нотариальные акты «ошибочными».
За ACOR оставалось право владения церковью и кладбищем, такое решение было вынесено на основании закона о «давности собственности». По этому закону собственником может считаться тот, кто платил налог за имущество последние тридцать лет. ACOR подпадал под это определение, поскольку платил налог и управлял имуществом с 1927 года.
Именно это решение отменил Апеляционный суд 24 апреля 2025 года, снова признав нотариальные акты Гийома Югунена действительными.
А значит, ACOR могут в любой момент выселить — на этот раз в никуда.
ACOR обратился за помощью к Румынской церкви. Православная община Ниццы, не желающая переходить под РПЦ, продолжает искать место, где может проводить богослужения.
Кроме юридического аспекта изымания собственности из пользования ассоциации, которая обихоживала и поддерживала здания на протяжении столетия, поражает и общая моральная картина происходящего. Особенно если принимать во внимание, что речь идет о церквях и кладбище.
Российская пропаганда подключилась к «обсуждению» незамедлительно. В репортажах на «Россия 24» корреспондента ВГТРК Анастасии Поповой ассоциацию обвиняли в небрежном отношении к церковным зданиям и в эксплуатации их для туристических доходов.
Новый настоятель Свято-Николаевского собора от РПЦ Андрей Елисеев тоже обвинял ACOR, но уже в переходе под Румынскую церковь. Этот переход, по его словам, лишал ассоциацию «морального права» на владение церковью.
Как рассказывает вице-президент ACOR Алексей Оболенский в интервью французскому радиоканалу RFI, после решения суда по Свято-Николаевскому собору « российские представители заверили, что готовы разделить «пользование» (affectation) собором с ACOR — то есть не препятствовать местной приходской ассоциации служить в Николаевском соборе, собственником которого суд объявил Россию. Но на следующий же день они сменили замки и поставили на входе охранника».
Еще грязнее разворачивалась ситуация вокруг кладбища, где у прихожан ACOR находятся семейные могилы.
На российском телевидении звучали те же упреки в бесхозяйственности, к которым прибавились «торговля могилами». При этом по незнанию или намеренно неправильно толковалось французское кладбищенское законодательство, согласно которому участок под могилу полагается оплатить, причем цена зависит от срока существования могилы, а в заброшенные могилы можно подхоранивать.
И снова представители РПЦ грубо заявили свои права на имущество французского церковного прихода.
Как рассказывает Оболенский в том же интервью RFI, «в феврале 2016 года священник (новый настоятель Николаевского собора отец Андрей Елисеев. — RFI) и сопровождавший его человек пришли, собственноручно взломали замок на кладбище и повесили свои замки. Потом они повесили табличку: «Имущество российского государства». Мы это все, конечно, убрали. Я повесил плакат на французском языке: ««Руки прочь, господин Путин! Мы не в Крыму и не в Украине. Оставьте наших покойников в покое».
Скандал вышел далеко за пределы русского круга, попав в центральные французские СМИ.
Нападкам постоянно подвергался и сам Оболенский, которого обвиняли и в «воровстве» окровавленной рубашки Александра II, и в незаконных притязаниях на дворянское происхождение. Внук Владимира Андреевича Оболенского, видного общественного деятеля, сподвижника Набокова и Милюкова, не намерен оправдываться. Его больше беспокоит, что будет с приходом.
«Мы убиты этим решением, — заявил он прессе, — мы не знаем, куда идти, сотни прихожан выкинуты на улицу».
Суд не постановил, что ассоциация должна немедленно покинуть здание, и судебный пристав пока не появлялся, но Оболенский, основываясь на опыте, не сомневается, что это вот-вот произойдет. «Кремль старается стереть идею, что может существовать другая Россия, более толерантная, более открытая, уважительно относящаяся к своей истории», — говорит он.
Среди прихожан — русские, грузины, украинцы. «Здесь происходит то же, что в Украине», — цитирует Le Figaro беженку из Одессы.
«Я не должна была бы так говорить в церкви, но мною движет чувство гнева и несправедливости. Над нами издеваются уже двадцать лет. Нас выгнали из собора, а теперь и из церкви», — подводит итог судебным разбирательствам 77-летняя Татьяна Чиринская-Аболина, казначей ACOR, чья семья эмигрировала после революции 1917 года. «Невыносимо в конце жизни оказаться вот так, настигнутой страной происхождения, которая убила часть моей семьи, и быть преданной страной, которая нас приняла».
На главном фото – Николаевский собор в Ницце. Источник: wikipedia.org
