Сталин в метро. Москва, 2025 год: на станции Таганская-кольцевая установлен монумент диктатору

МК рапортует, что москвичи радостно фотографируют творение безвестных зодчих. Никто не знает, москвичи ли. И есть сомнение в их радости — иначе к чему было держать событие в тайне до последних дней. Но удивляться в любом случае поздно: после недавнего переименования Волгоградского аэропорта в аэропорт «Сталинград» и установке памятников вождю в разных городах России все к тому шло. 

Но бить тревогу надо было раньше. Хотя бы — если мы говорим о метро — в 2009 году, когда в вестибюль «Курской-кольцевой» вернулась цитата Нас вырастил Сталин на верность народу. Или в 2018-м, когда реставрация станции метро «Киевская» Арбатско-Покровской линии завершилась открытием обновленных фресок. Их не просто отреставрировали, но скорректировали в соответствии с требованиями текущей идеологии.

Этих фресок  24, созданы они были в 1953-м в честь, неловко напоминать, 300-летия воссоединения Украины с Россией. 65 лет спустя танцующая девушка на одной из них вместо украинского венка с лентами обрела скромный платок. Нашлись, представьте себе, голоса, рискнувшие обвинить реставраторов в деукраинизации —— и пресс-служба метро им ответила, что якобы «на фото 1954 года голову девушки на панно «Танцующие» покрывал платок». В итоге ленты теперь торчат из-под платка — можно бы посмеяться, но не смешно, тем более что на двух других панно как раз тогда и возник Сталин. Еще не портрет, но уже имя: инициалы на электровозе и «I. СТАЛIН» (по-украински) на обложке учебника в руках студентки.  В 1956-м, когда портреты и упоминания вождя в общественных местах стали вымарывать, имя на книжке замазали — а тут восстановили. Россия примечательна своим непредсказуемым прошлым, которое продолжает нас удивлять.

Что касается обновленной Таганской, то для начала стоит объяснить, что никакой это, конечно, не барельеф, а скульптурная группа «Сталин и Ко». Сзади, у стены горельеф, изображающий свиту: под лучами Ленина-солнца (профилем на белой стене) народ воздевает руки к вождю. А сам он как раз удостоился полноценного, в рост, монумента, как и девушка с юношей, оформляющие группу по бокам.

И никакая это не копия оригинала 1950 года, созданного  по госзаказу скульпторами Евгенией Блиновой и Павлом Баландиным. Даже не реплика, а грубая стилизация. Это не реставрация памятника, а попытка реставрации эпохи. Оригинал скульптурной группы — не то чтоб можно было о нем сожалеть — был ликвидирован, по одним данным, в 1960-м году, когда после разоблачения преступлений Сталина в столичном метрополитене подчищали последние визуальные следы сталинизма, по другим, в 1965-м, когда строили переход с Кольцевой линии на Краснопресненскую. Последняя, кстати, называлась тогда Ждановско-Краснопресненской, но до таких глубин реставраторы сталинизма еще не дошли. 

Итак, старый горельеф срубили, новый сделали меньше и вроде бы похожим — мимо не пройдешь. Но и не подойдешь — ограда не позволит. Символично, что случилось это именно на Таганке, где почти одновременно с ликвидацией следов присутствия Сталина Юрий Любимов открыл Театр на Таганке, символ Оттепели. Но Оттепель давно рассосалась, а у заморозков свои символы. 

Могли ли мы представить себе, что такое случится? Не могли, но должны были — драконы всегда оживают, особенно если им помогать. А помогали многие — неважно, осознанно или нет. 

Во времена, которые теперь называют невинными, генеральный директор Государственной Третьяковской Галереи Зельфира Трегулова рассказывала мне в интервью о том, почему в музее все еще висела (тогда), в одном из главных залов, одиозная картина Александра Герасимова «И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле» (1938) (на профессиональном жаргоне — «Два вождя после дождя») и прочие, ей подобные.  Аргументы были в стиле  «из песни слов не выкинешь» (а из XX века – соцреализма). Я возражала, что портреты массовых убийц уместны только в контексте историй их жертв. Зельфира Исмаиловна, подхватив мысль, стала восторженно вспоминать, какую выставку об итальянском искусстве времен фашизма устроил в свое время в Милане великий куратор Джермано Челант, показав это искусство именно что в контексте, вместе с фотографиями, газетами etc. Выставка была великая — но Трегулова лукавила: в нашем случае был не просто соцреализм, а самые бездарные его творения (Александр Герасимов — как минимум, плохой живописец) и самые отвратительные персоны. Не попутчики, а главное действующее лицо. 

Можно ли представить себе в Германии портрет Гитлера в музее? Никогда — разве что фотографии главного террориста в экспозиции «Топография террора». «Сталиниану» тогда перевесили — но не упразднили.  Идя на позорные компромиссы, романтизируя эту адскую эпоху (в буквальном смысле, устраивая выставку «Романтический реализм»), директор ГТГ рассчитывала на лучшее — но проскочить между струй не удалось. «Троицу» все равно отдали РПЦ, Отдел новейших течений расформировали. А людоед как висел, так и висит.

Началось же все много раньше, со «Старых песен о главном» — о каком таком главном, что именно вкладывали в это название Константин Эрнст и Леонид Парфенов? Последний небось затруднится ответить, а первого и спросить некому. На первые два выпуска — это 1995 и 1996 годы — песен хватило, на остальные пристойных не осталось. Но публика хавала и подпитывалась идеями. Это было задолго до «распятого мальчика», но в итоге к нему привело.

Телевизор легитимировал в глазах публики сталинизм. Сталин в метро превратил его в норму,  потому что метро — наше московское все. Не просто транспорт, но витрина красивой жизни, которой не было дома в коммуналке, но можно было коснуться ее  в пафосных подземных дворцах. Кому-то и Сталин там придется по душе — как известно, не более 20% людей во всех странах склонны к самостоятельному мышлению, остальные думают, что им скажут. А потом, годы спустя, они будут бить себя в грудь, что были против.

Справедливо возмущаясь нынешней акцией властей, один из лидеров «Мемориала» Ян Рачинский напомнил на своей странице в фейсбуке, что, раз уж зашла речь о метрополитене, «жертвами Сталина стали более 750 строителей и сотрудников московского метро — больше 140 из них расстреляны, в том числе и первый начальник Московского метрополитена Петриковский (его имя в сталинском списке от 20 августа 1938 года)». Нигде, кроме базы данных «Мемориала», не найти их имен, зато в метро стоит их убийца. Надолго ли он тут, никто не скажет. Но тоже не навсегда. 

‍

На главном фото – скульптурная группа на станции метро "Таганская”. Фото: Александр Зиновьев via Telegram