Журналистам «Важных историй» удалось проследить жизненный путь Майкла Глосса практически до самой гибели. Из того, что удалось выяснить прессе, складывается впечатление, что Майкл был довольно неуравновешенным молодым человеком, а его взгляды представляли собой причудливый микс радикально левых идей, оккультно-религиозного мировоззрения и конспирологических теорий.
Смерть он воспринимал как переход к «следующему воплощению», указывая при этом свою религию как «ислам» (который, напомним, перевоплощений не признает). Судя по всему, Майкл сделал это из солидарности с Палестиной, чей флаг стоял на его странице в российской социальной сети «ВКонтакте». Он придумывал себе мусульманские имена, проводил время на международных слетах современных хиппи и мечтал бороться с американским военно-промышленным комплексом. Не меньше, чем Палестину, молодой человек любил Россию, хотя причины такой любви до конца не ясны. Как бы то ни было, Майкл Глосс, будучи убежденным пацифистом, озабоченным экологическими проблемами, подписал контракт с российским Министерством обороны и был отправлен в «мясной штурм», из которого уже не вернулся.
Оставим в стороне «профессионализм» российских спецслужб, которые даже не смогли определить ценный актив и попросту утилизировали его в очередном наступлении на украинском фронте. Тем не менее, сама по себе эта ситуация довольно показательна. Конечно, далеко не каждый левый радикал соглашается воевать на стороне России, однако в целом случай Майкла Глосса иллюстрирует весьма проблемные тенденции западного, да и не только западного общества.
Нельзя сказать, что у молодых людей вроде Майкла Глосса нет оснований для бунта. В Америке хватает своих проблем, включая и резкое имущественное расслоение, и жесткость деловой сферы, и произвол силовых структурах, особенно в отношении незащищенных слоев общества, и довольно серьезную коррупцию в высших его слоях – достаточно вспомнить дело Джеффри Эпштейна и ему подобные. Но способ реагирования Майкла на социальную несправедливость идеально вписывается в довольно опасную тенденцию, которую можно определить как культ коллективной идентичности.
В Америке, а вслед за ней и в мире в целом все больше растворяется понятие человека и его прав. Права отдельной личности заменяются правами какой-либо категории людей, будь то женщины, чернокожие, мигранты или трансгендеры. В помощи отдельным уязвимым группам нет ничего плохого, однако когда индивидуальная идентичность полностью подменяется коллективной, люди становятся удобной мишенью для любых тоталитарных режимов.
В чем главная проблема такой идентичности? Во-первых, ее культ навязывает человеку определенный формат восприятие себя и других. Да, конечно, каждый из нас имеет определенный гендер, гражданство, цвет кожи, сексуальную ориентацию и другие атрибуты. Однако в нормальной ситуации человек вправе сам определять, что он ценит в себе больше всего и что считает в себе главным. Я помню, как на пике движение BLM мои чернокожие знакомые жаловались мне, что не желают, чтобы их, как десятки лет назад, вновь воспринимали по цвету кожи, пускай даже в этот раз – в позитивной коннотации.
Конечно, не стоит думать, что проблема коллективной идентичности свойственна лишь радикальному либерализму. В еще большей форме она присуща и правому фундаментализму. Другое дело, что в тоталитарных государствах подмена личности коллективом никого не удивляет, тогда как для западных стран это символизирует серьезный кризис.
Вторая проблема такого подхода – это приписывание каждой идентичности определенных характеристик, реакций и взглядов. Нам это хорошо знакомо по концепции «русского мира», которая фактически утверждает: если ты родился в России или говоришь на русском языке, ты просто обязан поддерживать политику российских властей, в противном случае ты – предатель. Твое поведение и взгляды должны быть предопределены твоим местом рождения, и ты не имеешь права менять их, словно крепостной из 19-го века.
Однако похожая тенденция привязки конкретной идентичности к определенным атрибутам наблюдается и на Западе. Попытки некоторых американских школьных психологов навязать детям, в чьем поведении замечены черты другого пола, гормональную терапию – это не прогрессивный подход, а следование вполне архаичному, «домостроевскому» тезису о том, что поведение обязательно должно соответствовать полу – хотя, казалось бы, человечество отказалось от этого стереотипа лет сто назад.
Еще опаснее, когда отдельные нации или расы априори объявляются «угнетателями» и «угнетаемыми», и отдельный человек просто растворяется в общей массе. Его права не защищают, если он не попадает в категорию «угнетенных». Его реальные взгляды и конкретную ситуацию в принципе стараются не замечать, если она идет вразрез со стереотипами. Это вполне совпадает с мировоззрением Майкла Глосса, который, как отмечают его родные в некрологе, готов был защищать уязвимых людей, животных или ручьи.
Весьма показательно, что в этом списке в одном ряду стоят и живые люди, и неодушевленная природа. Как и многие его ровесники-соотечественники, Майкл поверил, что Палестина и путинская Россия относятся к тем самым «угнетенным», и этот формальный штамп был важнее для него, чем гибель реальных людей в Украине. Еще одним мотивом Майкла, как он сообщал друзьям, было желание получить российский паспорт и с ним развивать экологические проекты. Это еще один, крайний пример того, как абстрактная идея «защищать природу» оказывается выше человеческой жизни.
Из второй проблемы вытекает третья, а именно – всеми подобными категориями и их атрибутами очень легко манипулировать. Достаточно лишь убедить человека в том, что ему как представителю определенной группы, положено иметь определенные взгляды, а те, кто принадлежит другой группе, обладают конкретными характеристиками. Каким-то причудливым образом в сознании Глосса Палестина увязалась с путинской Россией (сама или чьей-то помощью), а война в Украине – с воплощением его экологических планов.
Да, как уже отмечалось, Майкл Глосс – это некий крайний случай такой тенденции, однако и более психологически стабильные люди попадаются на уловку коллективных идентификацией. К слову, конструкт «коллективной вины» – это такое же искусственное и не отражающее реальность явление, которое помогает преступникам избежать реальной, персональной вины, пряча ее за цвет паспорта. На практике на Кремль работают самые разные люди из разных стран, и именно им в первую очередь не хочется, чтобы их настигла вполне конкретная правовая ответственность.
Коллективные конструкты чаще всего не отражают реальность, направляя позитивную или негативную энергию человека на «негодный объект». Похоже, что человечество делает сейчас серьезный откат назад, после которого ему всерьез придется мучительно возвращаться к категории прав человека, еще недавно казавшейся незыблемой.
