Вопрос «почему Трамп?» не бессмыслен. Как и вопросы «почему Гитлер?» (тоже паталогически лживый истерик) или «почему Ленин?» (тоже истеричный негодяй). Трамп – знакомый типаж, однако ситуация с ним другая. Вопрос разумно переформулировать: «почему снова Трамп?». Ведь все, что есть в Трампе сегодня, присутствовало и в Трампе первого президентского срока. В книге Боба Вудворда «Страх. Трамп в Белом доме», приведено немало характеристик, данных уже тогда Трампу в его ближайшем кругу.
Рекс Тиллерсон, госсекретарь (2017-2018): «Он конченый кретин».
Райнс Прибус, глава аппарата Белого дома (2017): «Нулевая способность к проявлению сочувствия или жалости».
Стивен Бэннон, старший советник Трампа (2017): «Он не любит профессоров. Он не любит интеллектуалов. Трамп — парень, который никогда не посещал уроки. Никогда не писал конспекты. Никогда не слушал лекций. За день до экзаменов он приходит в полночь из общежития, ставит перед собой чашку кофе, берет ваши заметки, запоминает сколько может, а в 8:00 идет и получает «удовлетворительно». И этого достаточно. Он — миллиардер».
Однако на первом сроке Трампа не было такого массового превращения друзей США во врагов, такого хамства со стороны пресс-секретарей Белого дома, таких угроз мировому порядку, основанному пока еще на праве, а не на силе. Многие (и я) смотрели тогда на Америку как на шоу, в котором американские демократические институты укорачивают руки безумцу, чья харизма случайно срезонировала с настроениями толпы, напуганной постиндустриальной реальностью. Разговоры о фашизме Трампа точно не доминировали, хотя кое-кто этим вопросом, от историка Тимоти Снайдера до телеведущей Рэйчел Мэддоу, уже задавался. На втором сроке на вопросы даются ответы. Снайдер: да; Трамп – фашист, он выбирает врагов без реальной угрозы и использует дезинформацию для разделения общества. Того же мнения и Владимир Пастухов («Это фашизм. Обыкновенный фашизм. Адаптированный, лайтовый, блеклый, но сохранивший все свои родовые характеристики»).
И все больше интеллектуалов (вполне знакомых с законом Годвина, из которого вытекает запрет на сравнения с Гитлером) будут спрашивать самих себя, не следует ли отнести режим Трампа к ур-фашистским режимам (следуя терминологии Умберто Эко).
Итак – почему снова ур-фашист (?) Трамп? Живя в Германии, я не могу не видеть параллелей между ним и Гитлером. Борьба с независимой прессой. Требование абсолютной личной лояльности. Презрение к науке (кроме работающей на войну). Игнорирование права. Обожествление силы. Презрение к меньшинствам. Только если Гитлеру все удалось, Трамп пока лишь пытается совершить переворот. Идея случайного совпадения тут не прокатывает. И у меня есть одна гипотеза, которая кое-что объясняет.
На первом сроке у Трампа не было никакой опоры, кроме протестных настроений толпы. Если говорить о республиканской партии (которая, с европейской точки зрения, не столько партия, сколько предвыборная коалиция), то Трамп на нее опирался технически, но не идеологически. Тот же Вудворд утверждает, что в 2016 году Трамп не ожидал своей победы. Он и кабинет набирал хаотично, бесконечно тасуя советников, чье мнение при несовпадении с его собственным тут же переставало Трампа интересовать. Поэтому Трампу противостояли не только внешние институты, но и администрация самого Белого дома (Вудворд смешно описывает, как приходившие в ужас от идей Трампа советники прятали нужные документы – и Трамп про них тут же забывал).
На втором сроке за плечом Трампа отчетливо проступает лицо Маска как представителя нового класса, а точнее, нового особого ордена, претендующего стать новым (у)строителем мирового порядка. И которому Трамп нужен как таран, мастер хаоса и разрушения.
Мое предположение состоит в том, что наличие именно такого внесистемного ордена разрушителей старого и строителей нового – крайне важная черта фашистских режимов, неважно, классических или «ур-». Возможно, даже более важная, чем признаки «вечного фашизма» Умберто Эко.
Если мы наложим карту распространения классического фашизма на карту Европы, то увидим, что перед началом Второй мировой антифашистские страны в Европе были, скорее, исключением. Фашизм преобладал. От Португалии до СССР, от Германии до Италии, от Испании до Хорватии. Во всех этих странах в конце ХIX - начале ХХ века завершились фазовые цивилизационные переходы, сопровождавшиеся революциями. Во всех этих странах прямой транзит от монархий к демократиям не задался. Фашизм – это подростковая болезнь транзита. А вот в Великобритании и Франции фашизма не было, поскольку там демократический транзит случился давно.
Лидер-харизматик, легитимированный обожанием толпы – важная часть культуры неудавшегося цивилизационного транзита. Но за этим эрзац-монархом неизменно стоял политический орден, не просто инородный для прежней системы (для Будденброков НСДАП была партией необразованных выскочек), но и уверенный в исключительном праве строить новый мир. В силу расовой чистоты или особого национального видения, эзотерического либо классового (со)знания, - неважно. Члены ордена уверены, что им принадлежит будущее, потому что именно они способны его прозревать и создавать, даже если все старое придется разрушать и уничтожать. В этом смысле круг Гитлера конгруэнтен кругу Сталина: просто в одном грезили о тысячелетнем рейхе арийской расы, а в другом о коммунизме в масштабах планеты.
Вы понимаете, к чему я веду. К кругу новых милленаристов из Кремниевой долины. Ну, если их понимание компьютеров, сетей, Big Data, AI, апплетов принесло невероятные, безумные деньги (равные бюджетам целых стран!), если они, как Маск в ракетостроении, работают эффективнее госконтор, то ведь именно им принадлежит будущее? Разве нет? А старое и неэффективно пусть погибнет, со всеми его буржуазными приличиями и леваческими играми в пользу бедных… И в склепанном AI мультике, показывающем, как хорошеет при Трампе (покрываясь его золотыми статуями) разбомбленная в хлам Газа, нарисованный Илон Маск швыряет в толпу деньги точно так же, как двадцать лет назад, потешаясь, реально бросал их в толпу из своего петербургского офиса Павел Дуров. Чего стесняться-то? Tomorrow belongs to me, как пел в фильме «Кабаре» белокурый мальчик из гитлерюгенда…
Здесь я должен честно признаться в самом слабом месте моих рассуждений. Я могу говорить не столько о новых идеологических реалиях условной Кремниевой долины (я о них знаю лишь кое-что, да и нет там единого манифеста), сколько о реальности соблазна превратить техническое и финансовое влияние в политическое. А об этом соблазне говорит даже появившееся в Долине слово technoutopianism. Маск – безусловно, лицо и жертва этого соблазна. Да, грозя урезать бюджеты конкретных структур или обещая переселить до 2040-го на Марс миллион землян, Маск просто берет цифры с потолка. Но в сетевом потоке его фантазий четко прослеживается одно. Прежняя жизнь должна быть полностью заменена той, которую создают такие, как он, Маск. Когда Маск поддерживает идею увольнения 3,4 миллиона американских учителей, заменив их искусственным интеллектом, я вздрагиваю. Могут ведь и правда начать увольнять.
Похоже, создание «клубов власти» и особых орденов, когда власть (или деньги) обрушиваются внезапно и неконтролируемо – закономерность. Так когда-то менеджеры Facebook, обкэшившие опционы, создали тайный клуб TNR250, The Nouveau Riche 250. Или взять трансформацию Burning Man, знаменитого фестиваля в пустыне, куда съезжалось по 70 тысяч безумных энтузиастов. Маск, Цукерберг, Безос, Пейдж стали туда приезжать тоже. Однако они не были готовы жить в палатках, и на Burning Man быстро появилась luxury-зона. Неважно, что это шло вразрез с изначальной демократией.
Биолог Мария Кондратова (лауреат премии «Просветитель»-2024) обратила внимание и на еще одну вещь. Среди лидеров IT-индустрии, прежде ботаников-очкариков, пусть и миллиардеров, стала распространяться мода не неомачизм. Цукерберг участвует в соревнованиях по джиу-джитсу и охотится с луком на кабанов. Еще в 2023-м он вызывал на физический бой все того же Маска, в качестве площадки рассматривался римский Колизей. Дуров уделяет своему телу внимания не меньше, чем своему бизнесу. Это выглядит как несколько болезненная гиперкомпенсация, замечает Кондратова, свидетельствующая о серьезных ментальных проблемах. Я бы добавил, что это выглядит как реванш мужчины-мачо, белорукой бестии, нерефлексирующего Зигфрида, только теперь уже с гаджетами и апплетами в мускулистых руках. Которому должен быть чужд сложный мир гендерной оптики и по-европейски колеблющегося баланса социальных интересов. Но должен быть близок мир Трампа, где одним росчерком пера уничтожаются полутона…
В общем, ничего нового под луной.
У Роберта Пэкстона, одного из ведущих историков фашизма, в «Анатомии фашизма» (The Anatomy of Fascism, 2004) имеется следующее рабочее определение фашизма: «Форма политического поведения, характеризующаяся навязчивой одержимостью общественным упадком, компенсирующаяся его культом единства, энергии и насилия, в котором партия националистически настроенных боевиков преследует цели внутренней чистки и внешней экспансии».
Я и говорю: ничего нового - несмотря на гаджеты и AI.
