Лев Шлосберг, на днях арестованный и посаженный под домашний арест, конечно, главный враг всякого свободолюбивого человека. Потому что он без устали льёт воду на ту самую мельницу. Непримиримые борцы с режимом из прекрасного далека все эти дни так же без устали, как Шлосберг льёт воду, объясняют urbi et orbi, почему ему так и надо. 

А всё дело в том, что Шлосберг призывал к прекращению огня. Сразу и с обеих сторон. Беда только в том, что он не представлял себе, как это сделать. Лев Маркович отважный человек, но, как большинство настоящих интеллигентов, предельно наивный. За словами о прекращении огня была пустота — любой политик должен знать, что в разгар войны призывать к немедленному миру означает призвать обороняющуюся сторону к капитуляции. Непостижимым образом политик-пацифист Шлосберг этого не понимал, потому и огрёб с обеих сторон.

То, что он теперь пострадал от властей, — понятно. Власть не готова терпеть тех, кто хоть на сантиметр шаг вправо – шаг влево. А Шлосберг никогда не ходил по прямой, не слишком заботясь о том, куда его занесёт и кого он толкнёт. По большому счету Лев Маркович вообще не политик — он несгибаемый интеллигент, случайно попавший в политические сети. Это такой вымирающий, почти вымерший вид правдоискателя.

О твоих глупостях будут помнить до конца твоих дней, твои подвиги забудут сразу, как только ты сделаешь глупость. Назовут это опостылевшим интернет-мемом об испорченном некрологе и сделают вид, что на твоей совести ничего, кроме подлостей, нет. Забыли, как в 2014-м Шлосберга чуть не убили после того как он рассказал о тайных похоронах псковских десантников, погибших в Украине? Тех самых, которые ихтамнет. 

Ладно, с властью всё понятно. Но, как выяснилось, власти далеко до борцов с режимом изнутри. Оказалось, что несчастный арестант — агент Кремля, его же подстилка, подлец, пытающийся усидеть на двух стульях, переобувшийся, он повторяет путинский нарратив, он уравнивает жертву и агрессора. А ещё он идиот, раз не уехал вовремя. И кроме всего прочего, теперь, если его посадят, ему будут охотно переводить деньги, которые могли бы переводить другим политзаключенным, то есть он невольно тырит деньги у других.

Не успела закрыться за человеком железная дверь изолятора, как оказалось, что этот человек перед всеми виноват, всем должен, всех обидел. Оппозиция считает, что он предал оппозицию, пропутинцы по-прежнему держат его за оппозиционера, даже равнодушные оживились. Из-за железной двери (а теперь – из-под домашнего ареста) Шлосберг должен оправдываться, что не уехал, что выбрал жить в своей стране, какой бы невыносимой она ни была, что не сдал, наконец, престарелого отца в дом престарелых. 

При этом даже те, кто возмущён арестом Шлосберга, спешат для начала отметить свое несогласие с ним и вспомнить обиды. Действительно — около года назад Лев Маркович написал отчаянный текст о тех, кто, по его мнению, не хочет мгновенного мира. 

«Партия чужой крови» пробила очередное дно. Оказывается, есть люди, думающие, пишущие и говорящие на русском, но радующиеся приходу боевых действий в Курскую область, жертвам среди военнослужащих и мирных граждан. Наиболее одарённые представители этой партии уже измеряют расстояние от Курской области до Москвы в километрах и часах. Очевидно, они надеются вернуться в Россию за бронёй чужих танков. Очень странные люди. У них серьезные проблемы с политическими хромосомами» — написал тогда Шлосберг. «…я очень хочу, чтобы ничто, открывшееся нам в это страшное время, не было забыто. В том числе чтобы никогда не было забыто настоящее, не приукрашенное ложью лицо людей, желающих смерти своему народу, чтобы подлинное лицо этих людей не было забыто обществом до конца их жизни. Чтобы они никогда не могли стать представителями народа, которому желают смерти и страданиям которого радуются».

Это было письмо отчаявшегося наивного пацифиста, не понимающего, как можно желать поражения своей стране. Он ставил знак равенства между пожеланием победы Украины на российской территории и радостью от гибели своих российских сограждан. Шлосберг просто не понял. Бывает. Текст получился и правда обидным для тех, кто считал, что идти на компромиссы с убийцами и военными преступниками нельзя. Их-то он и назвал «партией чужой крови». А украинцы и вовсе услышали в письме Шлосберга призыв к капитуляции и разозлились. И они правы — призывать из страны-агрессора жертву к немедленному миру есть не что иное как призыв к капитуляции. 

Но как же мы любим слова! Как мы готовы разорвать ближнего за неправильные слова, за то, что он что-то где-то не так сказал, за его наивность, за выпадение из твоей собственной повестки. Как легко мешаем настоящее и ненастоящее. Как остервенело радостно ловим человека на «не тех» словах и припечатываем «испорченным некрологом». Только слова имеют значение. Как в случае и со Шлосбергом, который все годы, что он провёл в политике, противостоит режиму как может. Может он немного, даже, можно сказать, мало. Его били чуть ли не до смерти по голове, его выгоняли из депутатов, у него проводили обыск. И никто не знает, что будет с ним дальше — отпустят, оштрафуют или дадут реальный срок. 

Людям почему-то кажется, что милосердие — это накормить бездомного, пригреть облезлую собачку, перевести деньги на лечение нуждающемуся. Нет, милосердие — это другое. Милосердие — это сочувствие к тому, кому трудно и не хочется сочувствовать. Милосердие — это умение не вспомнить обиду, когда надо поддержать. Милосердие — это сочувствие за неочевидное. Милосердие — это увидеть страдание там, где хочется видеть порок, и не сказать «сам виноват». Милосердие, наконец — это не бить лежачего. 

Лев Шлосберг милосердие заслужил.

‍

На главном фото – Лев Шлосберг в зале суда. Фото: Политзек.Инфо

‍